Лобакова Елена Сергеевна – профессор кафедры биоинженерии биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Доктор биологических наук, профессор.
Обладатель авторских прав по 11 патентам. Автор более 200 научных публикаций.
Елена Сергеевна, какие основные направления в России сейчас развиваются в области биотехнологии применительно к сельскому хозяйству?
Во-первых, проблема семян и то, чем стали заниматься в последнее время – искусственные семена. Я считаю, что это очень хорошо и перспективно и это совсем новая биотехнология. Второе, это не на прямую сельское хозяйство, но мне нравится, что сейчас на разных уровнях решается проблема создания плантационных посадок лесов, плодовых, ягодных культур и т. д. Ведь раньше считалось, что, так как мы лесная держава и у нас много территорий занятых лесами, то мы можем, не думая о будущем, варварски его уничтожать. Пришло к тому, что у нас образовались просто рукотворные пустыни. Сейчас эти территории стараются реанимировать, засадить какими-нибудь быстрорастущими породами деревьев, например, трёхплоидным тополем, березой, ивой, елью или даже ценными породами деревьев (дуб), или биотехнологически полученными путем микроклонального размножения кустарники, например, голубикой. Вот сейчас в России появились первые намётки на то, что это можно делать и стоит делать. В Бразилии,например, 5-7 % лесных плантаций покрывает 90% потребностей бумажных комбинатов. В Китае тоже самое. Это направление сейчас активно развивается в Белоруссии. Когда это видишь, становится обидно, потому что биотехнология микроклонального размножения, биотехнология гибридизации, биотехнология гаплоидов, это всё начиналось у нас, это школа Раисы Георгиевны Бутенко, и все этим пользуются, а у нас не рентабельно.
Дальше, что мне кажется, очень важно, даже на уровне Государственной Думы, задумались о проблемах создания биоресурсных центров, в том числе и сельскохозяйственно значимых. То есть сохранение генофондов. Это необходимо делать, потому что мы сами ещё не знаем до конца каким генофондом (сельскохозяйственных объектов) мы владеем, не знаем, что у нас максимально продуктивно в различных регионах нашей огромной страны.
Ещё, что мне кажется чрезвычайно важным, направление, о котором последнее время задумались, это экологичность сельского хозяйства. Это в первую очередь переработка отходов. Потому что представление том, что это отходы и от них нужно избавиться, выбросить не подумав о том, как они повлияют на окружающую среду, это вообще то мина замедленного действия. Мы опять-таки создаём для себя мёртвые ландшафты, мёртвые территории. А подойти к этой проблеме немного по-другому? Ведь эти отходы - для кого-то это сырьё или основа для создания чего-то ещё. И поэтому тот же углекислый газ, это сырьё для роста растений, микроводорослей и т.д. То есть для фототрофных организмов. Например, куриный помёт, жидкие и твёрдые отходы птицеводства, свиноводства, крупного рогатого скота, это всё по сути дела можно превращать в продукты с высокой добавочной стоимостью! И тогда у нас рентабельность сельского хозяйства вырастет в разы. Мы последнее время занимаемся фотобиотехнологиями, мы выращиваем и культивируем микроводоросли. И парадоксальная ситуация, выращивать микроводоросли в Германии, в Голландии, в Швеции, не говоря уже об Испании, это рентабельно. В Белоруссии тоже рентабельно, а в России нет.
А с чем это связано?
Бизнес не хочет вкладываться.
В России есть подвижки по этой теме в основном на Юге - Крым, Ставрополь, Краснодарский край и что парадоксально, это Оренбуржье. Хотя там и резко континентальный климат, но там с апреля по октябрь максимальная в России инсоляция. Кроме того, сам по себе район тот уж очень богатый. Там есть Газпром, Роснефть, Лукойл, осуществляется добыча нефти, газа, развито скотоводство, есть много того, что можно использовать. Атомные станции, ТЭЦ, мы говорим: «ой какой ужас у нас парниковый эффект, у нас меняется климат, у нас переизбыток углекислого газа ». А микроводоросли растут и потребляют эту углекислоту! При этом они дают возобновляемое сырьё.
А какое основное направление их использования в сельском хозяйстве?
Вариантов много. Например, оказалось, что если выращивать микроводоросли на сточных водах, то они при росте из этой среды забирают азот и фосфор. Наверное, даже не столько важен азот, как важен фосфор, потому что через 15-20 лет лимитирующим фактом развития агропромышленного комплекса всего мира будет фосфор. И при этом, можно взять биомассу микроводорослей и вносить в поля непосредственно как удобрение. И при этом мы будете получать не то, что вымывается сразу.
А корма для аквакультуры? Показано, что если молоди, малькам, например, того же сома африканского или форели, или карпам, любой рыбе давать биомассу микроводорослей, которые накапливают в том числе полинасыщенные жирные кислоты, то она растёт как на «дрожжах». Улучшается её качество и т.д.
Кроме того, микроводоросли, потребляя углекислый газ, выделяют кислород, то есть они обеспечивают дополнительную очистку воды! Когда мы смотрели, как ведут себя бактериальные ассоциации при росте с с рядом микроводорослей, то установили, что поддерживается только очень узкая группа бактерий и число их сокращается. То есть это очень удобно, можно ставить сточные воды на надочистку. Твёрдая фаза может компостироваться, опять-таки с использованием специальных консорциумов бактерий, создавая быстро биоудобрения. Ажидкая фаза (сточные воды) - на них выращивать микроводоросли, мы создаём сырье, которое пускаем на корма, на добавки, на удобрения.
Елена Сергеевна, на ваш взгляд, какие есть основные проблемы, в развитии биотехнологий в России?
Знаете, я столкнулась, и наверное, все с этим сталкиваются, что у нас существует разрыв между наукой и производством. Я думаю, что, во- первых, должна быть большая связь науки с организациями, группами, реализующими технологии. Для того чтобы у нас не просто всё кончалось публикацией или лабораторным регламентом, а чтобы после НИРа следовал НИОКР и ОКР. Бизнес должен быть с приятным интерфейсом к науке, а наука должна помогать бизнесу. В то же время, нельзя всё перекладывать на бизнес, бизнес готов уже к реализации определённых готовых решений. А вот первичные научные разработки бизнес не должен брать на себя. Бизнес — это немного дальше, когда мы придём с решением, и мы будем точно знать, как надо делать. Требовать, чтобы бизнес участвовал на стадии инициации научных исследований, наверное, нельзя, он просто не потянет.
А вот когда мы уже знаем, что у нас есть штамм микроводорослей, и мы знаем, как его вырастить, мы знаем, как им управлять, мы уже это отработали. То тогда мы можем сказать бизнесу, да, ты вложись, построй нам модуль первичный и дальше вместе, с тем багажом, который нами уже создан. И он у тебя будет работать, и ты получишь вот такую прибыль. Бизнесу это понятно, а сказать бизнесу, профинансируй то, что мы еще сами не знаем до конца не знаем и не умеем, по-моему нельзя. Это «пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что». Я думаю, что они на это не пойдут. Это первое.
А второе, это уже должно идти со стороны бизнеса. Бизнес, который готов участвовать в разработке любых биотехнологий, агробиотехнологий, промышленных биотехнологий, то он должен быть тоже очень чётко мотивирован и очень точно знать, чего он хочет. А вот просто сказать: «Ну, сделайте нам, что-то биотехнологичное». Это ведь тоже не задача!
Здесь должно быть движение в двух направлениях, у бизнеса должна быть потребность, а у нас должны быть желания и возможности решить задачу, и если они встречаются, тогда результат будет.
А как вы оцениваете кадровую ситуацию в России в области агробиотехнологий?
Кадры нужно готовить по-новому. Наука даже за последние 3 года, ушла сильно вперёд и образование тоже должно меняться вслед за наукой.
Кроме того, конечно нужно обязательно восстанавливать систему факультетов повышения квалификации. Переобучение и повышение квалификации — это важно для любых сфер – наука, технологии, непосредственно производство.
Елена Сергеевна, что еще ограничивает развитие биотехнологий в России?
Например, социальный фактор. Это очень важный фактор, колоссальный! ГМО, или редактирование генома организма, например. С этим нужно работать, нужно показывать, нужно рассказывать, не просто страшилки устраивать! Не информированность людей, косность основной массы населения, боязнь реализации научных идей, это всё в нашей стране принимает катастрофические размеры. Поэтому, мне кажется, что это недоработки СМИ. Должна быть выстроена система просветительства. Наука развивается очень быстро, а СМИ зачастую не успевают за ней. А люди должны знать, люди должны слышать, люди должны видеть и понимать. Здесь мы явно упускаем поле деятельности, которое чрезвычайно важно. Потому что биотехнология — это всё-таки область, когда мы манипулируем клетками, когда мы манипулируем генетическим материалом, мы вторгаемся в святую святых. И любой человек боится этого и мы должны показать и доступно рассказать, что такими инструментами владеем виртуозно. что мы не наносим вреда. Знаете, раньше у нас была просветительская научное общество «Знание», которое устраивало публичные лекции, выпускало брошюры, устраивало дискуссии в СМИ. Может быть стоит возродить такую практику просветительства и в наше время.
Обладатель авторских прав по 11 патентам. Автор более 200 научных публикаций.
Елена Сергеевна, какие основные направления в России сейчас развиваются в области биотехнологии применительно к сельскому хозяйству?
Во-первых, проблема семян и то, чем стали заниматься в последнее время – искусственные семена. Я считаю, что это очень хорошо и перспективно и это совсем новая биотехнология. Второе, это не на прямую сельское хозяйство, но мне нравится, что сейчас на разных уровнях решается проблема создания плантационных посадок лесов, плодовых, ягодных культур и т. д. Ведь раньше считалось, что, так как мы лесная держава и у нас много территорий занятых лесами, то мы можем, не думая о будущем, варварски его уничтожать. Пришло к тому, что у нас образовались просто рукотворные пустыни. Сейчас эти территории стараются реанимировать, засадить какими-нибудь быстрорастущими породами деревьев, например, трёхплоидным тополем, березой, ивой, елью или даже ценными породами деревьев (дуб), или биотехнологически полученными путем микроклонального размножения кустарники, например, голубикой. Вот сейчас в России появились первые намётки на то, что это можно делать и стоит делать. В Бразилии,например, 5-7 % лесных плантаций покрывает 90% потребностей бумажных комбинатов. В Китае тоже самое. Это направление сейчас активно развивается в Белоруссии. Когда это видишь, становится обидно, потому что биотехнология микроклонального размножения, биотехнология гибридизации, биотехнология гаплоидов, это всё начиналось у нас, это школа Раисы Георгиевны Бутенко, и все этим пользуются, а у нас не рентабельно.
Дальше, что мне кажется, очень важно, даже на уровне Государственной Думы, задумались о проблемах создания биоресурсных центров, в том числе и сельскохозяйственно значимых. То есть сохранение генофондов. Это необходимо делать, потому что мы сами ещё не знаем до конца каким генофондом (сельскохозяйственных объектов) мы владеем, не знаем, что у нас максимально продуктивно в различных регионах нашей огромной страны.
Ещё, что мне кажется чрезвычайно важным, направление, о котором последнее время задумались, это экологичность сельского хозяйства. Это в первую очередь переработка отходов. Потому что представление том, что это отходы и от них нужно избавиться, выбросить не подумав о том, как они повлияют на окружающую среду, это вообще то мина замедленного действия. Мы опять-таки создаём для себя мёртвые ландшафты, мёртвые территории. А подойти к этой проблеме немного по-другому? Ведь эти отходы - для кого-то это сырьё или основа для создания чего-то ещё. И поэтому тот же углекислый газ, это сырьё для роста растений, микроводорослей и т.д. То есть для фототрофных организмов. Например, куриный помёт, жидкие и твёрдые отходы птицеводства, свиноводства, крупного рогатого скота, это всё по сути дела можно превращать в продукты с высокой добавочной стоимостью! И тогда у нас рентабельность сельского хозяйства вырастет в разы. Мы последнее время занимаемся фотобиотехнологиями, мы выращиваем и культивируем микроводоросли. И парадоксальная ситуация, выращивать микроводоросли в Германии, в Голландии, в Швеции, не говоря уже об Испании, это рентабельно. В Белоруссии тоже рентабельно, а в России нет.
А с чем это связано?
Бизнес не хочет вкладываться.
В России есть подвижки по этой теме в основном на Юге - Крым, Ставрополь, Краснодарский край и что парадоксально, это Оренбуржье. Хотя там и резко континентальный климат, но там с апреля по октябрь максимальная в России инсоляция. Кроме того, сам по себе район тот уж очень богатый. Там есть Газпром, Роснефть, Лукойл, осуществляется добыча нефти, газа, развито скотоводство, есть много того, что можно использовать. Атомные станции, ТЭЦ, мы говорим: «ой какой ужас у нас парниковый эффект, у нас меняется климат, у нас переизбыток углекислого газа ». А микроводоросли растут и потребляют эту углекислоту! При этом они дают возобновляемое сырьё.
А какое основное направление их использования в сельском хозяйстве?
Вариантов много. Например, оказалось, что если выращивать микроводоросли на сточных водах, то они при росте из этой среды забирают азот и фосфор. Наверное, даже не столько важен азот, как важен фосфор, потому что через 15-20 лет лимитирующим фактом развития агропромышленного комплекса всего мира будет фосфор. И при этом, можно взять биомассу микроводорослей и вносить в поля непосредственно как удобрение. И при этом мы будете получать не то, что вымывается сразу.
А корма для аквакультуры? Показано, что если молоди, малькам, например, того же сома африканского или форели, или карпам, любой рыбе давать биомассу микроводорослей, которые накапливают в том числе полинасыщенные жирные кислоты, то она растёт как на «дрожжах». Улучшается её качество и т.д.
Кроме того, микроводоросли, потребляя углекислый газ, выделяют кислород, то есть они обеспечивают дополнительную очистку воды! Когда мы смотрели, как ведут себя бактериальные ассоциации при росте с с рядом микроводорослей, то установили, что поддерживается только очень узкая группа бактерий и число их сокращается. То есть это очень удобно, можно ставить сточные воды на надочистку. Твёрдая фаза может компостироваться, опять-таки с использованием специальных консорциумов бактерий, создавая быстро биоудобрения. Ажидкая фаза (сточные воды) - на них выращивать микроводоросли, мы создаём сырье, которое пускаем на корма, на добавки, на удобрения.
Елена Сергеевна, на ваш взгляд, какие есть основные проблемы, в развитии биотехнологий в России?
Знаете, я столкнулась, и наверное, все с этим сталкиваются, что у нас существует разрыв между наукой и производством. Я думаю, что, во- первых, должна быть большая связь науки с организациями, группами, реализующими технологии. Для того чтобы у нас не просто всё кончалось публикацией или лабораторным регламентом, а чтобы после НИРа следовал НИОКР и ОКР. Бизнес должен быть с приятным интерфейсом к науке, а наука должна помогать бизнесу. В то же время, нельзя всё перекладывать на бизнес, бизнес готов уже к реализации определённых готовых решений. А вот первичные научные разработки бизнес не должен брать на себя. Бизнес — это немного дальше, когда мы придём с решением, и мы будем точно знать, как надо делать. Требовать, чтобы бизнес участвовал на стадии инициации научных исследований, наверное, нельзя, он просто не потянет.
А вот когда мы уже знаем, что у нас есть штамм микроводорослей, и мы знаем, как его вырастить, мы знаем, как им управлять, мы уже это отработали. То тогда мы можем сказать бизнесу, да, ты вложись, построй нам модуль первичный и дальше вместе, с тем багажом, который нами уже создан. И он у тебя будет работать, и ты получишь вот такую прибыль. Бизнесу это понятно, а сказать бизнесу, профинансируй то, что мы еще сами не знаем до конца не знаем и не умеем, по-моему нельзя. Это «пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что». Я думаю, что они на это не пойдут. Это первое.
А второе, это уже должно идти со стороны бизнеса. Бизнес, который готов участвовать в разработке любых биотехнологий, агробиотехнологий, промышленных биотехнологий, то он должен быть тоже очень чётко мотивирован и очень точно знать, чего он хочет. А вот просто сказать: «Ну, сделайте нам, что-то биотехнологичное». Это ведь тоже не задача!
Здесь должно быть движение в двух направлениях, у бизнеса должна быть потребность, а у нас должны быть желания и возможности решить задачу, и если они встречаются, тогда результат будет.
А как вы оцениваете кадровую ситуацию в России в области агробиотехнологий?
Кадры нужно готовить по-новому. Наука даже за последние 3 года, ушла сильно вперёд и образование тоже должно меняться вслед за наукой.
Кроме того, конечно нужно обязательно восстанавливать систему факультетов повышения квалификации. Переобучение и повышение квалификации — это важно для любых сфер – наука, технологии, непосредственно производство.
Елена Сергеевна, что еще ограничивает развитие биотехнологий в России?
Например, социальный фактор. Это очень важный фактор, колоссальный! ГМО, или редактирование генома организма, например. С этим нужно работать, нужно показывать, нужно рассказывать, не просто страшилки устраивать! Не информированность людей, косность основной массы населения, боязнь реализации научных идей, это всё в нашей стране принимает катастрофические размеры. Поэтому, мне кажется, что это недоработки СМИ. Должна быть выстроена система просветительства. Наука развивается очень быстро, а СМИ зачастую не успевают за ней. А люди должны знать, люди должны слышать, люди должны видеть и понимать. Здесь мы явно упускаем поле деятельности, которое чрезвычайно важно. Потому что биотехнология — это всё-таки область, когда мы манипулируем клетками, когда мы манипулируем генетическим материалом, мы вторгаемся в святую святых. И любой человек боится этого и мы должны показать и доступно рассказать, что такими инструментами владеем виртуозно. что мы не наносим вреда. Знаете, раньше у нас была просветительская научное общество «Знание», которое устраивало публичные лекции, выпускало брошюры, устраивало дискуссии в СМИ. Может быть стоит возродить такую практику просветительства и в наше время.
